Песен мало, если свет неблизкий
да в Тарусе, как в году полярном, дней:
к каждому, кто с кем-то в переписке,
постучаться хочешь поскорей;
где всплакнётся, коль не то напишут, —
ждут хорошего, а в строчках белый крик,
где весна в метель насквозь пронижет:
«Вот и мой сия́л мне — да обвык»;
руки разные, а всё равно читаешь,
с выражением, когда идёт в стихах, —
просят: «Аня, ты же потрясаешь», —
оттого и прибираешь спелый страх:
«Как бы не влюбиться в человека,
что строчи́т без выходных одной,
ну и что, что он в килопарсеке,
а она со мной, как со святой…
Не перепроти́влюсь — так откроюсь
ей; ему морзянкой отстучу:
“Я за чувства к вам не беспокоюсь,
за неё боюсь — не по плечу
ей узнать, что я о вас мечтами
занеслась, как Стрелка на Луну,
вы бы начертали своей даме,
мол, люблю тебя, тебя одну”…»
Песен мало, если вот такое…
Уезжая, вспомнил все что есть
«средства от мерцательного зноя
и тревог». Числа «спасибам» несть :-).
Пишет нынче: «Я с утра больная,
как мне жить, себя не утащив?!
Телеграмма ей — а я сгораю:
“Я ушёл, не думай, не ищи”…»
У Тарусы сказочные гуси:
рвут с седлом и все за одного, —
всё как заповедала Маруся.
Но и почтальоны ничего. 
