Рассметанилась ночь, как источник:
на двенадцать часов, у домов,
увлечённый природой молочник
отбивал от бидонов котов;
на без четверти десять дворяне
закатили в пруду моветон:
отплескавшись посменно в сметане,
не впадали в растерянный сон;
возле трёх на троих наши люди,
уминая стаканно бальзам,
с сахарком, под блины, в словоблуде
насметанились я-тебе-дам;
на час тридцать размеренным бегом
некто быстрый сметану взбивал,
чтобы с маслом потом по аптекам
затрусил заревой самосвал;
на семь с чем-то отъявленный дворник,
если я до конца разглядел,
заметал упоённо под вторник
утаённый сметанный задел;
а на пять, по утру, твой будильник,
загустев, ни за что не вскричит, —
облизал его, будто насильник,
и уснул, промурлыкав: ох, сыт…
