Карандаши приходят первыми
и чертят, чертят корабли:
их романтическими нервами
дрожат приборные нули;
рули пространств и зверской скорости,
пообломав все девять Т,
согреть в приветной рукотворности —
канон, — им править в пустоте;
от гордости иллюминаторов,
их хрусталей и дуг кругов,
к точёным лицам навигаторов
и ковылям иных миров
карандаши, ломая грифели,
а в смелых спорах и мозги,
перебегали и счастливили,
как подле сиськи грудники.
Цеха, ликуя от безбрежности
готовых к ночи чертежей,
«качать!» кричали и до нежности
смягчали Т карандашей
постройкой щедрой и решительной
проникновенных кораблей, —
не до портвейна и курительной,
коль вылет утренних кровей.
И на рассвете навигаторы —
прекрасны, как на чертеже! —
всходили, следуя в кильватере,
будя своих карандашей.
Карандаши приходят первыми
и чертят, чертят корабли. 
