Круги от капелек грибных в брусничной луже,
всем полднем вытекшей из боли в голове;
ладонь в мгновеньи «на» тропит наружу —
к виску через запястье — муравей;
кораблик жжёной спички, завязь липы
в трясине застывающих краёв
италии зеркальной с небом в хрипах
желающих начать сейчас же клёв —
податливый покуда; ветер в сливах
глазищ навыкате воротит облака
прочь от прочтённых выше детективов:
всего лишь часть пейзажа четверга
(сегодня же четверг? но рыбе в реках
не стоит говорить); в ногах кирпич,
зачем-то угодивший в имярека
с наколкой на груди «сан оф зе бич»,
таинственно оплавленный, резонно
предположить, что падал свысока:
что ему бич, не ведавший бозона? —
дремучая тунгусская тайга…
И это всё, что нужно акварели
«Смерть тоже жизнь, она придёт, кипя»:
разуть глаза и в этом смирном теле,
что растерялось, разглядеть себя. 
