Упал с трамвая, но ещё полезен,
не вещь ещё: как взвою иногда
в самозабвении от треволненных песен
певицы Вяльцевой, и в сердце маета
стихает: отрешённое в сторонке
зайдётся, затрепещет, — и строчáт:
«…в каком-нибудь росистом лягушонке
иль свежем псе лишь искровой разряд
бессонницу творит — а тут такое;
немыслимо»; и лаборанты пьют
моё здоровье, пробочной пальбою
«Зачем?» («Тебя не вырвут у…») салют
устраивая. Вяльцева в «Ютьюбе»
не знает, верно, что и думать, и
смолкает. Засыпаю. «…в однолюбе
(Вертинский им не вертит) даже пли,
команда ко стрельбе, не производит
таких позывов. Прочее — шаблон, —
запишут лаборанты: — в пищеводе,
что, как и сердце, вырезан и вон
наружу вынесен, многообразье фистул,
medulla spinalis прорезан поперёк,
объект в станке (висит — пусть даже выстыл,
пусть даже голоден; когда ж ему вдомёк,
что Вяльцева поёт, — стоит, и крепко;
расталкиванье Вяльцевой — фурор…)»
Как дать им знать, что есть ещё зацепка:
за сигарету — выживу на спор?