Писарская идиотическая

Писарь пишет — армия жива:
пока пишет — воинство струится
по фронтам, и врёт императрица,
что за той победою — лафа:
.
жалованье выдадут и сидр!
Это всё невыносимый почерк:
в мыслях о деньгах был толстый прочерк;
под графой «под мухою» полз титр
.
«тут не сидр, вáшество, а гон:
сами изгоняют из картошки,
а потом находят руконожки
тряскими и в ссадинах, и Он
.
любит их с такими, ибо мир»;
«а успех в бомбёжке ли, атаке —
призрачен, — писал он, — как и хаки
после штыковой. Скажите ж: “сыр”,
.
о императрица, и конец
чей-нибудь (майорский?) вглубь вагины
запустите! Вот и именины
вашего, что и на холодец
.
не пригоже, сéрдца. Я сказал»;
и ещё: «Матросиков — на берег!
пусть кавалеристам Холстомерик
выговорится! на сеновал
.
маркитантки пусть сведут детей
из гвардейских полчищ из танкистских:
выгоревшим да достанет близких!
мальчик из-под Курска, употей…»
.
Почерк умерщвляющий — но сло-о-ог.
Оттого строчит, а не Матросов
преподобнописарь стоеросов:
вот и чрез повешенье, дружок.
.
Писарь пишет: «Армия цветёт!»
почерком с эпитетом «отличный»:
помертвела в ипрской шашлычной,
а императрица гнёт вперёд.