У мухи, как у всякой заводной,
но трогательной жизни, перепады
чувств человечьих, чтенье «Илиады»
вокруг казнённой мухи всей толпой,
которая взяла в осаду тварь
гулящую — «и это в ватном стылом
декабрьском столбняке, когда двукрылым
меж окон место и грозит январь!» —
и мазала газетой навесной,
ломая лонжероны и нервюры,
.
рождают безразличие, понурый
лёт на глазах, а всё же стороной,
а также оголённую одну
готовность: ускользать, но чтоб угнались…
а также — как бы глуп самоанализ,
когда ты тушка, ни был, — в глубину
копающий ¹вопрос и ²поворот:
лишь ползают — а на летучих руку
с газетой поднимают: ¹с перепугу
какого? ²жаль, что нé наоборот.