Боксёр бежит; уж раны заросли́
на кулаках, а голова не слишком —
он ею дружбы ищет и, вприпрыжку
несясь куда ни то, ворчит: «Ужли
.
никто не хочет увидать, вломив,
что будет с головой…» Он головою
приманивает публику: «Закрою
глаза, вы бейте смело…» Горделив:
.
он головой за молоко и хлеб
благодарит людей-детей: «А правой?
а левой? а больнее? а оравой
напасть и бить, пока я не ослеп
.
от проклятущей крови из бровей?»
Он головой тепло и неумело
увеселяет улицу: «Ты б съела
гуляш из морды этакой? добей
.
и приготовь гуляш — или пити».
Он думал, что избавится от тела,
сбежав, но тело восхищённо пело,
когда его крушили по пути…
на кулаках, а голова не слишком —
он ею дружбы ищет и, вприпрыжку
несясь куда ни то, ворчит: «Ужли
.
никто не хочет увидать, вломив,
что будет с головой…» Он головою
приманивает публику: «Закрою
глаза, вы бейте смело…» Горделив:
.
он головой за молоко и хлеб
благодарит людей-детей: «А правой?
а левой? а больнее? а оравой
напасть и бить, пока я не ослеп
.
от проклятущей крови из бровей?»
Он головой тепло и неумело
увеселяет улицу: «Ты б съела
гуляш из морды этакой? добей
.
и приготовь гуляш — или пити».
Он думал, что избавится от тела,
сбежав, но тело восхищённо пело,
когда его крушили по пути…
