Это будет, и это будет
в разговорах в метро: на чём:
на осине, берёзе, груде
листопадных растений, дом,
из которых в чужой вселенной
строят запросто, а у нас —
не вытягиваются, энной
высоты не достичь им — раз
(ибо зи́мы и снова зи́мы),
впрочем, два: большинство Руси
«рододéндроны нестерпимо
хороши, мы хотим, вези», —
хохоча, повелит, и чаща
рододендронов возрастёт
до известной прямостоящей
вышины, и придёт черёд
выбирать, на каком из пущи
рододендронов площадны́х
его вешать красней, и пуще
разговорчики крепостных
за стаканом, чая́ми, кофе,
в электричках, метро — везде
разгорятся — не о голгофе ж,
а о правильности и мзде.
в разговорах в метро: на чём:
на осине, берёзе, груде
листопадных растений, дом,
из которых в чужой вселенной
строят запросто, а у нас —
не вытягиваются, энной
высоты не достичь им — раз
(ибо зи́мы и снова зи́мы),
впрочем, два: большинство Руси
«рододéндроны нестерпимо
хороши, мы хотим, вези», —
хохоча, повелит, и чаща
рододендронов возрастёт
до известной прямостоящей
вышины, и придёт черёд
выбирать, на каком из пущи
рододендронов площадны́х
его вешать красней, и пуще
разговорчики крепостных
за стаканом, чая́ми, кофе,
в электричках, метро — везде
разгорятся — не о голгофе ж,
а о правильности и мзде.