Зовите человека зайкой —
и он однажды прорастёт
сквозь снисходительную сайку
за перепуг и полный рот
зубов, оставивших их дёсны,
когда, кому-то показав
«макарова», он папиросно
бесстрастно выкашляет: «Ржав
плевок, должно быть, но бояться
не надо за меня, себя
жалейте; застрелю в прохладце
послеполудня, не любя,
лениво, вот из этой “пушки”.
Приказ таков, а я всегда…»,
чрез слёзы, саечку, избушки
без окон в никуда, «…Труда
мне не составит никакого».
.
И, заливаясь, как дитя,
в свои сто лет наложит снова,
штанам «нет, нá пол!» предпочтя.
и он однажды прорастёт
сквозь снисходительную сайку
за перепуг и полный рот
зубов, оставивших их дёсны,
когда, кому-то показав
«макарова», он папиросно
бесстрастно выкашляет: «Ржав
плевок, должно быть, но бояться
не надо за меня, себя
жалейте; застрелю в прохладце
послеполудня, не любя,
лениво, вот из этой “пушки”.
Приказ таков, а я всегда…»,
чрез слёзы, саечку, избушки
без окон в никуда, «…Труда
мне не составит никакого».
.
И, заливаясь, как дитя,
в свои сто лет наложит снова,
штанам «нет, нá пол!» предпочтя.
