Один покажет, кáк, — и остальные
настропалятся сразу же по вые
ребром ладони, как ребром доноса,
стола ребром ли, стула, с ломоноса
.
заскакивая, или же с жарыни,
допустим, вылить из себя, морщиня
высокий лоб, иль вставить в миг обеда
одной чужой жене, другой — и нету
.
его уже: «работа, дорогая»,
постукивать и вваливать, взимая
ответы на вопросы книги жизни:
ударят, забежав, пригрев: «не кисни»,
.
и снова вломят, заглянув, по шее,
и съездят вновь, посетовав: «Хужею,
когда по шее дать не забегаю,
а забегаю — шайбу Навсикае
.
легко бы мог забить»: есть шея — рёбра
всегда найдутся засадить надгробно.
И не без ангелочков, кстати: выю
один сломает с первого, вторые
.
и с энного удара ни в какую:
не лóмят, а ласкаются, лупцуя.
«Крылатых пуще бить, — один укажет, —
крылатость даже голых гадов гаже.
.
И не по вые, что вы всё по вые.
По голове. Простите, остальные:
не показал, куда. Виновен. Суку
забейте насмерть, до мясного стука».
настропалятся сразу же по вые
ребром ладони, как ребром доноса,
стола ребром ли, стула, с ломоноса
.
заскакивая, или же с жарыни,
допустим, вылить из себя, морщиня
высокий лоб, иль вставить в миг обеда
одной чужой жене, другой — и нету
.
его уже: «работа, дорогая»,
постукивать и вваливать, взимая
ответы на вопросы книги жизни:
ударят, забежав, пригрев: «не кисни»,
.
и снова вломят, заглянув, по шее,
и съездят вновь, посетовав: «Хужею,
когда по шее дать не забегаю,
а забегаю — шайбу Навсикае
.
легко бы мог забить»: есть шея — рёбра
всегда найдутся засадить надгробно.
И не без ангелочков, кстати: выю
один сломает с первого, вторые
.
и с энного удара ни в какую:
не лóмят, а ласкаются, лупцуя.
«Крылатых пуще бить, — один укажет, —
крылатость даже голых гадов гаже.
.
И не по вые, что вы всё по вые.
По голове. Простите, остальные:
не показал, куда. Виновен. Суку
забейте насмерть, до мясного стука».