Запихнули

Сбившись с ног кормиться, я гребу к границе,
я теперь оранье
«Человек напротив, человек напротив!
немчурá с волыной!
Ты чего не слышишь? Нет, стрелять забудь-ка.
Ты в чего охране?
Ты цепной, собака, пёс на страже грани,
а сейчас предлинный
.
мир в зенице ока. Я тебе признаюсь,
атрибут винтовки:
я пугал словами и работал ночью,
глотку рвя страницей,
только сочинённой, всякий раз бездонней
прежней, и неловкий
троп менял прохожих, слышавших сирену,
и го*но сестрицей
.
госпиталя онко-, бешенства и лепры
приносило херес,
и в носилки клало, и таскало всюду,
словно я бхусу́ра,
и бралóсь за сердце и цедило звуки
«тáнатос» и «эрос»,
то есть «подыхаю от любви, начальник,
а не хмуро сдуру»,
.
и бросало семьи, чтобы слово «пушкин»
говорить в постели.
Вот такая сила дадена, солдатик,
опустил бы пушку,
крикуну на мушке: по чертам и смыслам
люди не хотели,
а меняли кожу, а теперь не слышат,
покажи веснушки,
.
милые веснушки, целься-целься, сволочь,
сердце где-то слева,
ни черта не бьётся, ничего не хочет,
кроме точной пули,
я скажу — и мимо не посмеешь, понял?
Говорю: эй, дева!
дева, дева, дева, не боец, а дева,
деве запихнули.