Никак

Вот существо шофёр, вернее, шóфер;
осиновой тафты и тика край
(что это за страна, в которой гофер
лишь в сумерки активничает знай —
и морду бьёт такому же, коль фары
слепят, когда такой же на таран
идёт? уж не Деллирия ль, где нары
почётны и едва ль не самобран
казённый дом?) неразделим с рулилой:
ведёт водильшик, и страну несёт, —
и молоко у рожени́ц, помилуй
зевес, скисает, пусть не там налёт
и матерей не тех кроят осколки,
и наши двухкопытные во чих
впадают, и втыкаются иголки
в фигурку в тройке, и отряд врачих
втыкает в вену вряд ли витамины
тому, кто без копыт. Как быть? — Никак:
сживают в простоте душевной, длинно,
с рождения, изводят тут. А гак
не терпит шóфер, гонит: «Пропасть скоро», —
и к пропасти по ниточке рысит.
А я и не боюсь — со мною спора.
Никак: во мне такой же паразит.