Март-ветр

Ветр двóрничать затеет — и сметёт,
нас не спросив, хотим ли черни толя,
намёт на крышах рядом: наотлёт
взовьётся взвесь, и мы, затараторя
о том, что это: «крупка?» — «нет, песок!
попробуй-ка на вкус: хотела б с чаем»,
замолкнем вдруг, когда наискосок
порхавший рой, услышав, что сличаем
его с приправой к кипятку с травой
и рисовыми крохами для глаза
в очках с недетской цифрой плюсовой,
падёт беломушино, свистоплясо
на, в общем-то, лиричных болтунов
и рты забьёт, носами поперхнётся,
и выбелит, цвета переборов —
мой смоляной шинели краснофлотца,
её неброский ласковой швеи,
строчащей не передники, но робы, —
и — снимется с нас волей ветр-струи,
и сызнова ударится в галопы.