Гонным в вьюгу бегу по полю,
в бурном поле не видно леса,
вслед никто не спешит, глаголя:
«Стой, стреляю», никто телесно
не петляет за мной, чего же
плохо так за спиной и заяц
я, а нé на ходу прохожий,
за которого страх срезает
взгорки к лесу за снежной пылью? —
я не знаю. Во вьюжном поле
кто-то, что ли, подумал: вылью
в небо чуткую кашу подле
поля для забыванья спеси? —
и поставил вариться кашу.
Запах тёплый, — и вот я пёсий
нос: нащупал, тянусь, поглажу,
если выберусь, Человека,
кашеварящего средь сосен.
Каша вьётся, — и вот я бéгу
не нарадуюсь и несносен.
в бурном поле не видно леса,
вслед никто не спешит, глаголя:
«Стой, стреляю», никто телесно
не петляет за мной, чего же
плохо так за спиной и заяц
я, а нé на ходу прохожий,
за которого страх срезает
взгорки к лесу за снежной пылью? —
я не знаю. Во вьюжном поле
кто-то, что ли, подумал: вылью
в небо чуткую кашу подле
поля для забыванья спеси? —
и поставил вариться кашу.
Запах тёплый, — и вот я пёсий
нос: нащупал, тянусь, поглажу,
если выберусь, Человека,
кашеварящего средь сосен.
Каша вьётся, — и вот я бéгу
не нарадуюсь и несносен.
