У шашистов розовые лица
отрастают в морды, в коих в улей,
согрешивший волей и с девицей
пришлой, нос засунувшей, дав пулей
всё ей, о чём чаяла, без боли,
можно лезть и боль терпеть и трепет.
Встрянут в пули — ляпнут: «Укололи».
А бозе-частицу коли встретят,
зарегочут: «Кулаком больнее».
Пули, впрочем, дуры пребольшие.
А фонарь с верёвкой на аллее
Муравьёва — умницы. А выи
так в ней и на них ярки́ и кстати.
Не прощать им, как бы ни рыдали.
Жалость — невозможна: наши тати —
из гестапо, а не из морали.