Я-1
Я — яблоко, слетевшее в подол.
И это весь сюжет, и можно мины
кислее не бывает строить. Смёл
сентябрьский ветер; а она «как вскину, —
подумала, — как изловлю их все,
не дав упасть и, может быть, разбиться» —
и подняла подол, хотя в овсе
шагала, а овёс не водяница,
он мокнет, если дождь его облил,
а дождь облил, пускай и накануне;
овёс — хоть выжимай, но ей он мил:
она в него зашла ещё в июне
и с той поры вышагивала вдаль;
а тут по небу стая яблок, ветром
влекомая, неслась куда-то; «жаль, —
подумала она в овсе рассветном, —
всё достаётся Африке, а мне?
Одни воланы. Падают всё время.
Им в Африку не надо? Мне вполне
хватило б десяти, но нет же: брея
мои поля овса, как будто снег,
всё плюхаются, оставляя шишки»;
и я, её почувствовав, в побег
как припустилось (мы и так в излишке:
как лошадь в нас, Марокко и Тунис
и Западная, вольная, Сахара),
а тут она; а я как раз анис.
Упал в её подол, теперь мы пара.
Я-2
Я яблоко, катящееся в пасть
чего угодно, но не человека;
меня с утра сорвут, не дав упасть,
и пристально рассмотрят, даже веко,
разрезав, приоткроют (вдруг дышу);
потом меня отправят на анализ
(что если некий Бёрбанк, враг, паршу
привил мне, или ВИЧ; за мной погнались,
меня сорвали, подали к столу,
а я больнó, и вот уже над Спасской
приспущен флаг, а траурный — треплу
подобен стал и треплется); со сказкой,
что я ранет, антоновки сынок,
меня преподнесут взамен компота…
Я снова не отравлено. И Б-г
качает головой, и нематода
не знает, куда деть свой чёрный глаз
(ведь Он подумал вовсе не о яде,
но об острице?). Ладно, в другой раз.
Нас на берёзе — как светил в плеяде.
Я-3
Когда кругом все круглые и лапы,
я яблоко неправильное, то,
которое не жалуют матлабы,
которым наказали не в пальто
(подол, штаны, рубаху или шапку)
упаковать отменный урожай —
но в параллелепипедов охапку,
но в чемоданы с ручкой, чтобы «ай, —
вскричали собиратели синапа,
антоновки и штрифеля, — ого».
Укладка пёстрых сфер — уже неслáбо,
а я не шар, хотя и рококо. 
