На рыжем Марсе рыжей нет воды,
Спускаю ноги нá воду из снега,
До моря в танце, места для ночлега,
Пусть будет имени одной звезды,
За бóрт которой я на днях упал.
Чёрт разберёт! Свалился, но откуда?
С балкона? Набок? От смешной простуды?
Горою с плеч? Трёхгодовал
Я был вчера, а нынче с бородой,
Не взяв билета, медлю на зелёный
По рыжим, пробовал, на вкус солёным
Барханным волнам, длящимся грядой
До точки, где прожжённый хорош гусь
(Ну ладно, капитан) на карте сигареткой
Проделал перекур настолько метко,
Что я прикинул: на глазок — как Русь,
А может, даже дальше и страшней,
Как вывод: я один, и борщ не сварят,
И с места старта все успешно свалят,
А ты ползи косой на камень, прометей,
Выклёвывая печень у трески,
Полбанки, это всё, что мне осталось
На долгие км, чтобы бодалась
Утерянная особь за долги
Быть первым, лучшим, самым и т. п.
Хвалёный Марс! Сейчас бы газировки,
И рыжий клоун рассиропленный, неловкий
Дополз бы до отдельного купе
На зверски скором «Бог войны — Зело»,
Который ждёт у моря непогоды,
Надеясь, на находчивость пехоты.
Но нет. Я снова опоздал. Не повезло…
Когда скафандр произнёс: «Подъём,
До Азраи́ла несколько мгновений»,
Я догадался, что не делал заявлений
О том, что сдамся носом в рыжезём,
Что гнал себя вперёд в неробком сне,
Пока сдувался воздухом из тела…
Земля в глаза сочувственно глядела.
Хрен вам! Попробую теперь наедине! 
