У тонких рук с прожилками речушек,
в окно нырнувших в поисках волны
и притрамвайных ветреных веснушек,
казалось бы, не может быть вины, —
ах, если бы. Где звонко, там и бьётся:
неловкой рифмы в горле стала кость,
лишь стоило колёсам напороться
на запятую остановки, чёртов гвоздь, —
три тонкоруких строчки ручейками
сбежали вниз, к асфальтовым мирам;
я — за потерей спешными слогами:
эх, не успел! вы не могли бы! да, я к вам…
Расхохоталась! Если б только руки,
тут всё и сразу размечталось передать…
Вагонные ночные шоферюги
катали нас, мешая рифмовать. 
