За стакан бочковóго лета —
кому майских жуков; кому дней
пусть и ливневых, но отогретых
(зонт вручил и исчез, хоть глазей
на мужей удивительно сущих —
ктó из них это был? Не вернуть
зонтик, скрывший от махов секущих,
невозможно, и мается грудь);
кому строчек, которые будут
опрокидывать и болеть;
кому нежности, что перебудит
целый дом, а не бедную треть;
кому смерти большой от поноса,
о которой мечтают стада,
чтоб потом прибауткой разносной
«чёрт бы с ним» порешить навсегда;
кому спеть животу с целой тройней;
кому семечек жареных всласть;
кому боли как можно покойней
и диагнозу не перепасть;
кому гола в нездешнем финале;
кому денег скопить на диван;
кому вспомнить, как было в начале;
мне же кваса немытый стакан, —
беззаветные три копейки,
на вес золота, да нипочём,
отплачу — и бегом по линейке,
протянувшейся Млечным Путём. 
