Истомина так увлекалась, что
теряла настороженность и до
антракта обращалась вкруг себя
на высоте немыслимой, слепя
землян, аборигенов, этим «странно,
как можно так кружиться без обмана
в городовой сажени от земли»,
пока тебя во гроб ни низвели
антракт и ужас, что если они
сей глупый мулен-руж узрели и́
теряются в догадках… В перерыве
извозчики выкликивали вживе
оставшихся, но ослеплённых бар
и уводили от балетных чар
«подальше, барин», будто от греха
бежали, только это чепуха:
«Куда бежать со мною на сетчатке?»
И Дуня поправляла ручкой прядки.
теряла настороженность и до
антракта обращалась вкруг себя
на высоте немыслимой, слепя
землян, аборигенов, этим «странно,
как можно так кружиться без обмана
в городовой сажени от земли»,
пока тебя во гроб ни низвели
антракт и ужас, что если они
сей глупый мулен-руж узрели и́
теряются в догадках… В перерыве
извозчики выкликивали вживе
оставшихся, но ослеплённых бар
и уводили от балетных чар
«подальше, барин», будто от греха
бежали, только это чепуха:
«Куда бежать со мною на сетчатке?»
И Дуня поправляла ручкой прядки.
