Что-то с велосипедистом

Велосипедист настолько тускл
и осведомлён о том, что странен,
что побит — но ни мур-мур, что лузгал
семечки, которые с окраин
нашей же планеты вёз в карманах,
не один — с ребёнками из весей,
кои пролетал насквозь в туманных
и прозрачных сумерках, диверсий
не боясь, хотя они бывали
(то бутузы, бег велосипеда
обгоняя, в профиль нос с медали
«За фиаско, а не за победу»
выкажут ему, то связку банок
из-под шпрот и щей привяжут к вело),
а теперь, вкатившись спозаранок,
а не на закате, очерствело,
как не свой, в себя глядит без смеха,
семечек не дал, а оплеуху
принял как заслугу, и помеху —
хлюпика, придавшего треуху,
вид собаки палой, как Россия, —
лихо переехал. Дольше жизни
ждали его мальчики нагие,
недоноски, выкормыши; прысни
он им, что без семечек сегодня —
хохотали б в голос и не били.
Малыши всмотрелись: «Срань господня,
господа, он мёртвый мерит мили».