Приговорённый к бегу на лыжах перед мавзолеем в дни впечатляющих триумфов и воодушевляющих невзгод с младых когтей безоговорочно верит каким-то Кошкину и Ширкевичу, сочинившим справочник по физике для техникума Ивановских ткачих. В главе «Снег» они утверждают, что коэффициент трения скольжения деревянных полозьев по снегу равен исчезающе малым 0, 035 и едва ли не нулю — 0,02, — если полозья вздумается обить калёным железом.
Добежит ли он своим совершенным классическим до могилы, или достанется служебным собакам, когда снайпер, которому покажется, что лыжник неблагонадёжен, застрелит его в бутылочном горле входа на Красную, мы не ведаем, а бывает всё. Но по снегу на лыжах бежится как ни по чему другому. Только, пожалуйста, окуй лыжи, чтобы не задерживать оловянную колонну мастеров. Есть оковать.
.
Вместе с тем. Кошкин и др. считают снег атмосферным осадком, состоящим — я не шучу — из кристалликов льда. Из кристаллов, будто какой алмаз! Кошкин и др., вы пробовали сосать многогранник алмаза? Жажду утоляет? То-то. Исправьте, недоумки.
Воды мы не знаем; умеющие читали о ней в спецхране в волшебных сказках Проппа, смеялись, крутили у виска; инструкций о том, как её добывать, учёный кот Пропп не оставил; в общем, пустое, тщета, необузданная фантазия. Мы режем снег на 250-граммовые гранёные стаканы и грызём их, если замучила жажда; если же надо что-то запить — сосём.
Вместе с тем. Во дни оны некто Пржевальский видел воду на краю планеты и даже «поил ею слонов». Ну, видел и видел; молодец; назовём тобою лохматую лошадь, глазастый, — нам это без надобности: за годы зимней эволюции наше горло обрело черты, которые… короче, ничто, кроме снега, в глотку теперь не лезет. Назовите же им лошадь, ему будет приятно. Видел он.
.
Вместе с тем. Любопытно, почему он до сих пор Пржевальский? Испокон веку детей у нас называют двумя именами: мальчиков — Снежком, девочек — Снежаной. А все наши фамилии — производные от святого слова ЗИМА; почётные инородцы с позволения Хозяина награждаются кличками, однокоренными с напевным словом ВЬЮГА.
Он — не наш?
.
Вместе с тем. Всех этих не всегда так уж заслуженных Вьюжных и иже с ними, буде их угораздит откинуться, хоронят только за пределами: высылают подводами туда, откуда они были пригнаны ВЬЮГОЙ, ибо негоже им лежать вечно в наших высоченных иглу. Наши снега — для нас. Кормят ими собак, особенно служебных? Ну, это всё-таки навет.
.
Вместе с тем. Снеговая линия для иглу упокоения обычно достигает надцатого этажа. А для обычных жилых домов установлена Хозяином на уровне третьего. Поэтому так популярны санки. Поэтому так почётна профессия дворника.
.
Вместе с тем. Что уж тут, почётная профессия опасна: вес и размеры снежинок у нас самые-самые. На выставке достижений можно видеть образцы, достигающие десяти аршин в размахе. Скомканные же снежинки, обретающие при порхании форму пирамиды Хуфу, могут убить, убивали и будут убивать. Отчего дворники и все мы ходим в касках. Или не ходим вовсе. Или бегаем, ибо, как посчитали Кошкин и др., стремительный бег на окованных лыжах повышает выживаемость, но увеличивает общую травмоопасность. Вы пробовали увернуться от снежных кулаков, несясь к финишу на школьных соревнованиях на призы Хозяина? Это трудно. Вместе с подслащенной ледяной медалью неизбежно получаешь ушибы, порезы, вмятины и трещины.
.
Вместе с тем. Эти «кулаки с неба», или шарики, похожие на многократно увеличенные манные крупинки из тех времён, когда Господь ходил по снегу, исключительно важны для нашей белознамённой промышленности: они сразу, почти без подготовки, идут в мороженое. А снежные хлопья, собранные в иных северных губерниях, после строгого нормоконтроля идут в столь любимые малышами «Хлопья на завтрак». Сама природа благоволит нашему здоровому питанию.
.
Вместе с тем. Несмотря на то что видимость во время средних снегопадений никогда не превышает 5-7 аршин, природа благоволит также нашему цветовому зрению: оно выдающееся. Мы различаем 700 (семьсот) оттенков белого. Люди, пожившие на белом свете, отчётливо видят также серый цвет во всех его проявлениях, незаметно окрашивающий снег дымовыми трубами. И, конечно, красный, колоризирующий снежинки в первые часы посадки людей на кол.
.
Вместе с тем. Мы обязаны снегу нашей письменностью и просто грамотностью. До сих пор помню первые страницы «Снежной азбуки» Снега Снеговича Зимнего: «Ты сломал кристаллическую решётку изумительно красивой снежинки, — говорит Снежана. — Это непозволительно. За это тебе корячится срок». — «Не говори никому, Снежаночка, — говорит Снежок, — я склею разбившуюся снежинку и впредь буду осторожней».
Мы пишем на снегу пальцем и, в дни побед, красной мочой. Самые каллиграфические письма, стихи, рассказы и призывы нарезаются на прямоугольники A4 и бережно хранятся под двускатными крышами.
.
Вместе с тем. Снег благоволит не только образованию, но и сельскому хозяйству.
Ни один сугроб не может быть убран человеком, перенесён с места на место. Если снег упал — это навсегда. Но.
Некогда барон, простите за чужую фамилию, Каульбарс заметил на своём чёрном пальто необычные одиночные снежинки. Они не были красными пятиугольными звёздами, как все остальные (сложите две ладони в подзорную трубу и взгляните же на рукав вашего белого пальто): одна напоминала формой восьмиконечный крест святого Лазаря, а вторая — свастику. Так были открыты два новых вида снежинок, — и родилось снегоделие.
Собрав достаточное количество снежинок а-ля православный крест, любознательный барон вы́сыпал их на обычное снежное поле, выждал положенный срок и откопал из-под восьмиконечного снега яблоки (!) с умопомрачительно красным вкусом (!!). Теперь всякий знает, что, роя снег св. Лазаря, яблоки собирают снежные свиньи и доставляют к нашему столу.
Ну а под свастичным снежным покровом прекрасно произрастает картошка. А большего нам и не надо.
За эти нечаянные подвиги барону, простите, Каульбарсу, вопреки ожиданиям, была пожалована почётная фамилия Метельев.
.
Вместе с тем. Снег — это ещё и доступное мясо: семикопеечные жареные котлеты, с которыми мама отправляла вас в школу, скорее всего были куплены ею в сугробе под вашим же окном.
.
Вместе с тем. Для снегирей, единственных птиц планеты, снег бесплатен: они могут клевать его где угодно, сколько угодно, в любое время. Другим птицам повезло меньше: они падают, очень быстро превращаясь в снег и смешиваясь со снегопадом до неразличимости. Снегирь сразу рождается снеговым, оттого не падает, оттого пользуется всеобщими любовью и призрением.
.
Вместе с тем. Не меньшую привязанность мы, согласитесь, испытываем к снежным людям: бабам и мужикам.
Когда негодяи бьют снежных баб и мужиков за какие-то прегрешения, я отворачиваюсь, мне стыдно. Со многими из избиваемых я учился в школе, с некоторыми из них резал в медицинском училище трупы, я списывал у них, я любил одну такую (в нашей литературе много хорошего, но рассказы о том, какие они в постели, всегда шедевры. В кровати они — лучшие; любой мечтает о такой возлюбленной). А я всё равно отворачиваюсь.
.
Вместе с тем. Я до сих пор прячу одну из них в холодильнике за штабелем яиц. Слава Хозяину, что теперь их можно выводить ночью в метель на поводке. Я гуляю с ней всякую безлунную ночь в тёмных углах города.
Говорят, скоро разрешат выводить их днём в воспитательных целях, чтобы показывать детям, как они круглы и неповоротливы…
.
Вместе с тем. Не будем о грустном.
Господи, милый снег. Что мы только с ним не делаем.
«Свежий снег на тонкой снеговой ветке»: помните эту вершину живописца Снегового?
Лично я разбиваю о голову выращенные снеговые палки. Падаю, потому что удар ошеломляющий. Лежу. Подбегают люди и смеются: «Вы живы?» Жив-жив, просто ещё полежу. «Но, может, отнести вас в травмопункт?» Да, пожалуй, отнесите. Тут же лепят из снега носилки — и с удовольствием волокут. В травмопункте всегда дают вкусные целительные снеговые таблетки.
Удивляюсь, почему некоторых одолевает в снегу сонная болезнь… Я вот просто сплю в нём, не успев попасть домой из-за лавины или выдающейся вьюги. И плаваю в любой проруби, даже самой завалящей.
.
Чтобы отдохнуть от этого сволочного снега, я часто падаю в этот сучий снег. Так я в конце концов заплачу́ ему дань, и за это он позволит потомкам строить из себя дома, и вьюги будут обходить их стороной.
Я падаю в это белое говно, когда слышу, а слышу всегда, как кто-то кричит: «В холодную его», — и человека выводят в холодную, и мочатся на него. В холодной срок таков: сколько протянешь. Протянул — свободен.
Я очень боюсь, но, вместе с тем, этот страх позволяет выживать на холоде и в хорошей метели.
Бесстрашного засыпает на третий день стояния в задумчивости.
А боящийся живёт, ибо у снега бесконечный век. 
