Портвейн-портвейн
- ОСЕНЬ
- 14.11.2024
по смерти умирает прямодушно: похабщину на стенке, потолок, старшинский гульфик, переломы ног, противника, чтобы воспряла, тушу глазами дохлыми который месяц ест,
с лежанки не вставая, — «это жест…
Где людно — худо, — парами народ; а в праздники так счáстливо, хоть в воду: в трамвай сажусь и не даю проходу себе свербящей: кругооборот людей таков, что если не приеду, не хватятся. Где эта? — Её нету.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕТоже, верно, карамельные… Эх, и вас бы иссосал! А они мне колыбельную: губы коротки, нахал.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕрта руководство к рвению / знать назубок, как кариес / режет медведей; менее / важен в потёмках хариус…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕРазмером, правда, с простоватый лом… То на планету Анус за забором (до экзосферы прёт огнеупором). «Я с миром, дайте сесть!» — И напролом. А эти из «максимов» по моторам: ты типа не с Эвклидом, а со злом.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕни за что б его не взял — об углы бит за растрату: «Был ты кругом, стал овал», — сквернословилось квадрату…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ«Я сам не местный, мне бы только койку, не пустите ли на постой?» Она: «Нет, уходите, кто вы, что вам», — стойко отбрила-выдохнула, страшно смущена…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕпотом сломает ножку о ежа (от танков) возле мира и, на одной слегка хмельно заковыляв, воскликнет: вира!
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ«Что б ты сдох, Антонпадлыч». — Да? Вот почему мотыги и альпенштоки, гладкоствольные и нарезные как никогда, а мысли, особенно детские, так жестоки…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕпролаянный тревожным человеком, наперерез летящим на ногах, с почтением был принят — не побегом, но смирным замешательством в глазах…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕгадай потом, твои ль глазищи набухли влагой в спелый дождь и точно ль проливной тут — лишний, а ненавижу — рёв и ложь…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕкрестясь, касаться тряскими губами, пусть их хоть ж-пы, это ли не мощь, помалкивать, пока будь-будь с кормами, покрикивать, когда мертвят вельмож…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ