Мария и мы
- ЗИМА
- 25.12.2024
станешь бабочкой и сядешь наблюдать, как по самой бездорожной ветке ветром носит устную тетрадь, а в ней я, спелёнутый и ветхий…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕгде Луна, там следом и дыра чёрная, как сотня для Азéфа, девушки везде не фраера — средство отторжения рельефа…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕгосподи, все мы в такие минуты лошади, вспененные до краёв, только вот сердце у нас почему-то рвётся на дыры в спехе боёв…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕрасчертить, обвыкшись, перси: тут — по Плинию дыханье, там — пока не загляделся — куст шипованный для дланей…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕмолчит парадоксами рот и некому вызваться к речи звучанье осядет вот-вот с калёной грибною картечью
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕОбернись — и глаза не унять, режут ножницами, только толку: фон откромсан, но по рукоять не в тебе она бурно, подолгу.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕВ полудохлые останки только утром мир забрёл: шмель, проглоченный намедни, отступил от альвеол, попросив в обмен не дохать и горячки молока: мол, изодран да поспать бы, бронхиальная дуга!
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕУсовестишься пить меня из горла, в стакан плескать, цветком дарить другой, смолить досадливо, соскучившись по голу, глотать заметками с трамвайной долготой…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕя дал бы телеграмму: «Выезжаю», но ты бы рассмеялась: «Ну а без?» Вот почему кричу, не замечая, что рядом и что ситец вдруг исчез…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕпосле можно толпами притоптать — и всё, хоть в футбол проигрывай, если пронесёт и, лишившись локонов, не дойдёт до ног, — мяч для сохранившихся — налитой сосок…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕЯ шла на Марс, но эти, с монгольфьеров, всем курам нá смех плакались в эфир, что мой порыв — предчувствие брюмера, а пуще всех старался канонир…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕцелования под лестницей поглощения дымов утоленья околесицей тишины отверстых ртов
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ