Больной
- ОСЕНЬ
- 11.11.2024
Понизив волчий вой, археоптериксы
Щебечут, что когда-то глоткой хересы
Хлебали офицеры и старшины,
Которые теперь многоаршинны…
Весёлые, они расскажут ей,
Как он её неволил и цветами
Умасливал: однажды с тремястами
Ромашками осьмнадцать этажей…
Вдруг засмуглеет лампочка, в чьей глуби
Заверещит накаливанья нить,
И телефон обмолвится, но в глуме
Знакомый голос припугнёт: «Пуржить»…
Им двадцать, но они уже не помнят,
Как это — улыбнуться, встать, пойти,
Как это — быть. Не с крыши, так из комнат
На этажах высоких в бигуди…
Ей девятнадцать лет; она кричит,
Что вся дрожит и только детский стыд
Ей не даёт кричать, что под пальто
Нет ничего и что она, ничто…
Ей восемнадцать, и всё время сос;
Её стихосложение чревато:
Напишет о дожде, — и горлохватом
Колотит крыши дождь, уйдя вразнос…
Семнадцать ей; но не звонка — тонка:
От яблок в сентябре ей не укусы
Нужны, но объяснения, но курсы
«Подует крепко — и полудуга…
Шестнадцать ей; она стучится в двери
И просит приходящее на ум:
О молоке как о своей потере
Послушать, поделиться. Образумь…
Пятнадцать мне; почувствую с утра
И побегу высматривать и плакать:
А ну как и пятнадцать не пора
Вытягиваться им, а ну как мякоть…
Телогрейке на вешалке сникнуть: «Грузну
Во инерции, в времени, в моли. Грустно…»
Сложно изредка, á временами — просто,
Тёрлось только б поблизости её роста…
На Малабарском фронте всё спокойно:
У малабарцев кончилась обойма,
Они себе завязывают руки —
И тычутся то в дóменные люки…
— Всё, что могли, — сказал товарищ врач. —
А большего мы, сука, не умеем.
Он этаким при деве чичисбеем
Заливисто смеётся; мы сыреем…