Больной
- ОСЕНЬ
- 11.11.2024
сойдёт и бред любого живодёра со снулыми глазами из газет, его задора ора, грязи, вздора достанет на обед и на клозет…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕте же греки и Троя: отец отсохший язык и руины, так что говорим жестами, реже глазами в глаза (руки у неё красивые), и я б ей, ей-богу, задвинул, только б коснулась щеки, то есть сказала «я за»…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕне будут о тебя гасить окурки, на Рождество упившись и айда на брудершафт с которыми как чурки, — красива больно и уже сбыта…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕЖена нá пол осела: у моего всё на месте, было, — и к телефону: у тебя как с аортой? А я обедал, я как раз принимал двести — а воздух вдруг твёрдый, словно все тромбы…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕДубль первый. Пошёл, пошёл. Открывай пасть — спроси «как сам», а не отзывается — по хлебалу!.. (Зэкá выхаркивает конституцию, не смея упасть, а поваленный поднимается и начинает сначала.)
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕрельеф рукавный прибирал холмы, и те, рядящиеся в чуточные горки, плечом в плечо к его плечу из полутьмы карабкались спроста, и он в восторге…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕи оттого намеченные пропасти не становились уже, а прыжок не мог быть хуже, а иначе в робости себя корила б — это ль не заскок!
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕБыли и хватит, сплыли из этого рая; нас единицы, но ни за что не толпа; мы не пасуем, хоть иногда вымираем — жизнь не мольба, смерть не беда, а борьба.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕв ночь, когда последней рифмою загустеет тишина, русский ляжет Хиросимою, и закончится война между искрою и пеною на немеющих устах, дальше сами с вашей фенею, ковыряющей в умах
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕнаворачиваются на лобное место. Чтó за!.. Чешет снег. Разве было когда по-другому? Разве повод упрямо седеть до склероза, когда машут, а ты про себя «незнакомы»…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕи ямочкой щеки об угол плеч, и дрожью рук о непослушность тела сцепило так, что было не извлечь их из себя, себя из-под обстрела…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕвсё клянчила б у звёздочки запавшей тепла во взгляде и гнала бы вон — на поиски почтенных пострадавших — цветов и трав, а вдруг кто пощажён…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ